Падение (сборник) - Страница 38

– Это я вас увидел, – тараторил он. – А папа не мог опуститься пониже, боялся в проводах запутаться.

Арсениус создал портал и отправил меня и Нельку на улицу перед нашими домами.

– Нель, мне пальцу больно, – напомнил я.

– Я пойду, посмотрю, как там Теодор, – не слушая меня, она кинулась к дому Вернеров.

Дед уже всё знал. Он обнял меня, одновременно хваля за смелость и ругая за самоуправство. Потом осмотрел палец.

– Это просто вывих. Сейчас вправлю. Будет больно, но недолго, – он сильно дёрнул меня за палец. – Что же ты Нелли не попросил.

От неожиданной острой боли у меня потекли слёзы. Дед прижал меня к себе, гладя по голове и укачивая, как маленького.

– Всё ещё больно? – обеспокоено спрашивал дед.

– Угу, – всхлипывал я.

Мне было просто невыносимо больно. У меня болела душа. Или сердце. Я не знаю.

* * *

Вернеры уезжали на следующий день. Густав хотел показать Теодора, который полностью истратил свою магическую силу, московским целителям. Густав настоятельно просил не устраивать никаких торжеств в их честь. Поэтому провожали их мой дед и я с Нелькой.

Дед вручил Густаву толстый пакет с длительным гороскопом для Теодора. Нелька стояла с Теодором в сторонке. Они держались за руки, смотрели друг на друга и молчали. Я, как дурак, топтался рядом. Чёрный щенок, которого я взял себе, тихо повизгивая, жался к ногам. Мраковики таскали чемоданы и складывали их неподалёку.

Потом Густав скомандовал: «Пора!» Теодор щёлкнул пальцами, и один из мраковиков подал ему огромный букет белых роз. Теодор поцеловал Нельке руку и преподнёс ей розы.

– Наколдовал? – с надеждой спросила она.

– Купил в цветочном магазине, – грустно улыбнулся Теодор.

Он и Густав шагнули в появившийся портал, мраковики схватили груду чемоданов и по очереди запрыгнули за хозяевами. Сверкающая крутящаяся воронка сразу погасла.

Нелли потерянно посмотрела на розы, уронила букет в снег, уткнулась в меня и разревелась. Я вздохнул и крепко обнял её. Нелли постепенно затихла. Она стояла, прижавшись ко мне, и я ощущал запах земляники от её волос. Дед подхватил озябшего Черныша и пошёл в дом.

– Ой, Лекс, да у тебя же насморк. Ты же весь простужен, – вдруг всполошилась Нелька. – Идём к нам, я быстренько сварю зелье.

Моя подружка вернулась. Я не знаю, что будет в будущем, но сейчас я почувствовал себя счастливым. Счастливым и одураченным. Ну и фиг с ним!

Новый год

В этом году зима долго не наступала. Голая земля и обнажённые деревья жаждали снега. Наконец, в конце ноября пришёл циклон, и с неба начали медленно сыпаться крупные белые хлопья.

Она страшно промёрзла в этом холодном осеннем лесу. Дедушка укутал её пуховым одеялом, она сразу задремала, а потом крепко уснула.

Пробуждение было ужасным. Сначала она услышала шаги и голоса. Потом раздалось несколько ударов. А потом она ощутила ужасную боль. На грани болевого шока она плохо понимала, что с ней делают. Её связали, на голову надели огромный мешок и куда-то понесли. Потом они куда-то ехали. Она периодически теряла сознание. Малышка Элька испуганно спрашивала, что происходит, но она сама ничего не знала и не могла ей объяснить.

Её внесли в какое-то тёплое помещение и бросили на пол. Сняли мешок с головы, развязали верёвки.

Она очутилась в огромном зале. Лежа на паркетном полу, она не могла оглядеться как следует.

Маленькая Элька плакала от страха, вцепившись в неё ручонками. От жалости она заплакала сама.

– Спасибо, мужики, – услышала она. – Вот, возьмите.

– Добавить бы, хозяин, – раздался грубый голос. – Такой риск, сами понимаете. День, на дорогах полно полиции.

– Вот, столько хватит?

– Спасибо. С праздничком вас.

Перед собой она увидела чьи-то ноги в щегольских лаковых ботинках. Мужчина наклонился к ней и потрогал. Его властный и недобрый взгляд ожёг её. Он вдруг, закрыв глаза, с удовольствием вдохнул её запах. А потом стёр пальцем её слезу и сунул его в рот.

– Поторопитесь, – приказал он кому-то. – Скоро гости придут.

Вокруг неё поднялась суета. Прислуга бегала туда-сюда, примеряя на неё украшения. Суету усугубляли двое мальчишек, которые любопытно подглядывали в дверь, путаясь у всех под ногами. Огромная серая собака постоянно заскакивала в комнату и старалась понюхать её. Собаку гнали прочь, она уходила и опять возвращалась.

Маленькая Элька молчала, её ручки слабели. Помочь ей она не могла. От боли она вообще плохо соображала. Со временем боль немного утихла, но физические силы покидали её. Хотя она и старалась не терять сознание, но впала в какую-то прострацию.

Последний раз она пришла в себя от шума. Вокруг было много народа. Шутки, смех, бокалы с вином, музыка. Она уже не чувствовала Элькиных ручонок у себя на шее. Вероятно, малышка уже погибла. Она опять заплакала.

Внезапно она разглядела своё отражение в огромном зеркале в торце зала. И не сразу узнала себя в этой стройной красавице. Внизу она вдруг почувствовала что-то тёплое и мохнатое.

Огромная овчарка принюхивалась к ней. Какое-то смутное воспоминание тревожило её. Такой же большой мохнатый зверь часто прибегал к ней поздороваться… Там, в прошлой жизни… Она всегда боялась, что он сожрёт её знакомого пугливого зайца. Как они там?

А потом тьма накрыла её.

* * *

– Я говорила, что надо было ставить искусственную ёлку, – женщина с огорчением смотрела на паркет, на котором лежало довольно много зелёных иголок. – Только вчера принесли, а она уже начала осыпаться.

– Зато, какой запах! – мужчина обнял женщину за талию и поцеловал в шею. – Помнишь, в детстве? Запах хвои и мандаринов. Да и мальчишки вчера так радовались. Вот скоро проснутся и прибегут смотреть подарки.